Без рубрики

Правила Духа. Суфий

Правила Духа. СуфийСуфизм – это некая цепь преемственности. Это не просто взгляд на жизнь. Это жизнь, проистекающая в людях. Мне нравится фраза «суфизм был до рождения человека». Суфизм — это такая категория, которая входит и выходит. Когда ты в атмосфере Мастера находишься, ты заражаешься. Заражаешься основой традиций, тех, которые невозможно сказать словами. Потому что оно было еще до слов. Я поливаю только то, что прорастает. Когда что-то произрастает — я это поливаю. Я не знаю, что из этого вырастет — пшеница, рожь, помидоры. Но когда что-то произрастает, это надо поливать.Суфий Гена (Габдулхак Гарифуллин), 63 года

Правила Духа. СуфийСуфизм – это некая цепь преемственности. Это не просто взгляд на жизнь. Это жизнь, проистекающая в людях.

Лет шесть-семь назад я был на кладбище, в каком-то районе. То ли в Арском районе, то ли где-то. Написано – год рождения 1600-1700 какой-то там и там написано «баба». То есть люди уже тогда ходили пешком в Узбекистан, в Таджикистан – туда, где уже был суфизм.

Мне нравится фраза «суфизм был до рождения человека».

Суфизм — это такая категория, которая входит и выходит.

Когда ты в атмосфере Мастера находишься, ты заражаешься. Заражаешься основой традиций, тех, которые невозможно сказать словами. Потому что оно было еще до слов.

Мохаммед разговаривал с Архангелом. И сила Архангела в том, что он смог заразить Мохаммеда, тем, что есть в нем.
Когда Архангел Джабраил встретился с Мохаммедом — Мохаммеду было не сладко. Столкнулась одна субстанция — тело — с той субстанцией, которой в теле нет. Он с этим столкнулся — он к этому каким-то образом адаптировался.

Мирзабай (учитель Гены — РС) меня ничему не учил. Просто пребывание в атмосфере Мирзабая раскрыло какие-то мои качества. И раскрыв эти качества, я их смог обозначить. Мирзабай соглашался с тем, как я обозначаю.

Мы с ним сидели, ели-пили, и в итоге получается, он погружался в меня, позволяя мне погрузиться в него. Это то же самое, как дети живут в объеме родителей и ты получаешь какой-то опыт.

То, что Мастер передает тебе как звено одной цепи, включает тебя в эту цепочку — каким-то новым звеном.

Я поливаю только то, что прорастает. Когда что-то произрастает — я это поливаю. Я не знаю, что из этого вырастет — пшеница, рожь, помидоры. Но когда что-то произрастает, это надо поливать.

Вот лежит второе издание Корана, автор Крачковский. Лежит «Световой человек в иранском суфизме». Вот лежит православное. Вот лежит Феофан Затворник, Силуан Афонский. Вот лежит Вернадский. У них происходил один и тот же механизм движения жизни. И в итоге они создали все разное.

Век современных технологий — это ведь не пешком ходить. Я сел, за 6 часов долетел из Саудовской Аравии сюда. Но Дух так не ходит. Человек, прилетая оттуда, несет некий элемент потерянности во времени. Он в том времени пребывает, он не успел адаптироваться. И он выдает это как отрыжку. Извини, но нужно просраться по пути.

Время, в котором мы живем и технологии, которые ныне существуют, получаются скоростными и человек в результате выдает некую форму взгляда, которая в нем не закрепилась.

Только что у меня была девушка, рассказывает — ее бывший муж сидел в тюрьме, он ваххабит. За что он сидел? За первое убийство. Он в тюрьме заразился ваххабизмом, пришел сюда и говорит “я любого могу убить”. Но ваххабизм этого взгляда не дает сам по себе! Ты должен убить в себе врага, который есть у тебя внутри. Потому что внутри человека есть “за человека” и есть “против человека”.

Ваххабизм — это только взгляд на Бога. Но не сам Бог.

Ты находишься со взрывчаткой. Взрывчатка получается больше, чем ты. Ты ведь не создал испуг без нее, а ты создал испуг с ней. Ты остаешься такой же маленький, неизменившийся.

Нам нужно не боясь учиться вести диалоги. То же самое, как в древней Греции было искусство говорения. Не искусство замалчивания, а искусство говорения, где в процессе можно уметь держать паузу. То же самое, как в музыке.

Если ты реакции человека увидел и определил, ты ищешь механизм создания этих реакций. И потихоньку у тебя расширяется взгляд на человека. А если расширяется взгляд на человека, тогда ты умеешь вести дискуссии. Потому что для тебя ничего неожиданного нет.

Желательно, чтобы слова “победа” как такового не было, потому что оно предполагает наличие врагов.

Кто-то не хочет дискуссий, потому что он боится.

Либеральность тоже является тоталитарной. Она тоже нуждается в пространстве, в котором она сможет лавировать.

Мы живем во времени — в той категории, которая нам не принадлежит.

Когда ты живешь внутренними качествами, ты живешь более длительно по времени, т.е. ты входишь в категорию времени, которое несет Аллах или Бог. И эта категория времени заставляет человека меняться.

Для того, чтобы переживать глубоко, я должен углубиться куда-то. Когда идет процесс углубления, ты можешь столкнуться с тем, что поднимается из глубины, в том числе — из собственной глубины. И это может оказаться не очень-то приятным.

У человека нет внутри понятия “Гагарин”. Быть первым. Ведь тогда, когда ты первый и ты сталкиваешься с этим, никто не говорит что ты “боишься- не боишься”. Возникает иное понятие “страх Господень”.

Понятие “духовный” состоит в том, чтобы заинтересовать Дух. У Духа есть право — войти или не войти.

Всегда есть понятие “избран”. Нельзя понять избранность с точки зрения человека, иначе мы начинаем смотреть на избранного как на власть. А это — переговорщик. Если Дух вошел, то ты умеешь разговаривать с Духом, а Дух умеет разговаривать с тобой.

Дух дает тебе ряд взглядов на то, где ты существуешь.

В Коране есть фраза в первой суре — “Бог милостивый и милосердный”. Все! Если я приду к Нему без милого сердца внутри, кто же меня примет?

Жизнь – это есть практика.

От автора:
этим интервью, поданным в формате цитат, я хотел бы открыть серию встреч с эзотериками Казани. Возможно, в следующий раз вы встретитесь с шаманом. А может быть — с некромантом. Если у вас есть контакты подобных людей — присылайте.

Сайт Гены